Leja пишет:
Вот на это. Стихотворение называется "Близнецы".
Гляжу я на себя со стороны,
и кажется: все это не со мною!
Нет, я себя не чувствую больным...
Но вроде я в разводе сам с собою.
Как будто это кто другой живет
и поступает так, а не иначе...
Тот совершает все наоборот:
где я бы засмеялся, тот заплачет.
Я за его поступками слежу:
какая глубина несовпаденья!
Где камень я за пазухой держу,
готов он становиться на колени.
Он смел, рисков, удачлив и речист,
а я завистлив, зол и неуверен.
Как он решителен! Какой он оптимист!
А у меня потеря за потерей.
Непринужденно входит он в контакт,
в нем комплекс полноценности, здоровья.
А я живу, хожу, дышу не так,
никто не отвечает мне любовью.
Ущербностью пронизан я насквозь,
осознаю, и оттого печалюсь.
Но мне больнее, чем в ладони гвоздь,
что он ко мне испытывает жалость.
Он далеко вознесся от меня,
мне без него тревожно и уныло...
Хотя мы очень близкая родня,
не совместит нас никакая сила.
По правде, я завидую ему
и торможу, тяну назад, толкаю...
Своим умишком я его уму
пугливые сомненья подпускаю.
Все говорят — он легкий человек
и, кажется, не обделен талантом...
Но с ветром, что гуляет в голове,
ему никак не выбиться в гиганты.
Я за его поступками слежу,
завидую его большим ошибкам.
Я сам-то, как положено, служу,
привыкший быть безропотным и гибким.
Тот вспыльчив и несдержан на язык,
а я хитер, и потому молчальник.
А тот востер, сгибаться не привык...
Понятно, почему он не начальник.
Случилась бы наверняка беда,
коль я бы с ним не находился рядом.
Хотя мне удавалось не всегда
его сдержать толчком, словами, взглядом.
Я и близнец ему, и враг, и страж...
Года мелькают в ругани и драке.
И нескончаем поединок наш:
я вечно в обороне, он — в атаке.
Как не похожи друг на друга мы,
хоть и живем в единой оболочке.
О, нам не выйти из своей тюрьмы,
двум узникам, сидящим в одиночке.
Хоть камера довольно велика
и весит больше сотни килограммов,
в ней два бесплотных склочных дурака
проводят жизнь в сражениях и драмах.
Никак их невозможно приструнить...
То одного, а то другого жалко.
Признаться, человеку трудно жить,
когда в душе — сплошная коммуналка.
Но, честно говоря, я лишь того боюсь,
что вдруг один уйдет и не вернется,
что кончится враждебный наш союз
и для оставшегося горем обернется.