Форум

Для рациональных предложений и прочего есть у меня кусочек главы О Фее-лягушке, варенных королях и волшебстве. Начало выкладывала (с портретной галереей). Теперь 2я часть. НЕДОПИСАННАЯ, с пробелами. Это ДО турнира.
Главный ? - нужен ли там секс? Может, как раз и не нужен? Или лучше не такой?

На развилке Молин откланялся, попросив у хозяев разрешения удалиться, и затрусил на своем муле к дому.
Деревья расступались в этих местах и они, молча, ехали бок о бок.
- Когда я была маленькой девочкой, местные крестьяне считали меня феей, - неожиданно поделилась она.
- Фея-лягушка, - отозвался Филипп.
Но Анжелика ничуть не обиделась и, улыбнувшись, заявила:
- А я люблю лягушек. Окно нашей с сестрами спальни выходило на болота, я столько раз засыпала под их песнопения. В кваканье лягушек – душа этих мест, Филипп.
С болот, перегретых за день, поднималось легкое марево, словно паутина, окутывая лес и придавая ему таинственный вид. Анжелика с наслаждением вздыхала их сладковатый запах, прислушиваясь к кваканью и крикам цапель.
Как мне не хватало тебя, Монтелу, - подумала она. Здесь, вдали от городской суеты, еще возможно жило ее волшебство.
Супруги выехали на поляну, посереди которой вросло в землю варварское капище – каменный дольмен, поросший мхом – словно древний алтарь или стол, за которым справляли ночные пиры лесные духи.
- Это и есть Ваш Камень фей? – спросил маркиз.
- Да, - улыбнулась Анжелика. – В день майского дерева мы пели песни и водили вокруг него хороводы.
Маркиз привязал их лошадей к кусту орешника и с улыбкой протянул к жене руки:
- Идите ко мне!
Анжелика, все еще охваченная воспоминаниями ранней юности, доверчиво позволила снять себя с лошади. Но, вместо того, чтобы опустить жену на землю, Филипп перекинул ее через плечо и понес к дольмену.
- Что Вы делаете?! Отпустите меня! Куда Вы меня тащите? – в возмущении, она забарабанила по его спине, но маркиз только смеялся.
Усадив свою ношу на высокую каменную плиту, он с нахальным удовлетворением оглядел ее.
- Вы наивны как пастушка! – и насмешливо поинтересовался. - Уже догадываетесь, чем мы сейчас займемся, моя маленькая кузина?
Анжелика только сейчас поняла, что оказалась в ловушке. Она не смогла бы спуститься без его помощи, не рискуя упасть и удариться. Как он подловил ее! И куда ей теперь деться? Тем временем маркиз отстегнул перевязь.
- Вы с ума сошли? Филипп! Это же Камень фей!
- Взять фею на Камне фей, - ухмыльнулся он, - эта мысль начинает мне нравиться. Вот, пожалуй, способ, каким можно Вас усмирить. Выйдет повеселее наших забав в монастыре, согласны?
- Нет! – отбивалась она, - только не здесь! Это их обидит. Кормилица всегда говорила - над лесными духами нельзя смеяться!
- И что случится? – рассмеялся он. - Не бойтесь, моя красавица, мы не потревожим Ваших эльфов. Если Вы, конечно, не будете слишком громко кричать. Вспомните, какой умницей Вы умеете быть. Хватит жеманничать, мадам, давайте-ка, ближе ко мне.
~~Какой смысл сопротивляться?~~
Она желала его еще в Монтелу, не понимая, чего именно хочет ее юное тело. Желала его, вспоминая погром в Красной маске, когда он приходил к ней в Ботрейи, такой холодный и непроницаемый для ее чувств. Желала, заставив его жениться на себе, и мечтая о первой брачной ночи под крышей белоснежного Плесси. И разве, борясь с ним на сене в последнюю военную кампанию, она в итоге не сама подчинилась ему?
Анжелика поддалась ему, подчинившись вечному танцу Природы. Танцу, в котором самка отдается самцу, чтобы продолжить свой род.
Она запрокинула голову и застонала. Откуда-то издалека с болот ей ответила птица. Деревья шумели над ними, склоняя свои верхушки. Даже сам Лес, казалось, дышал с нею в такт. Это мое Царство, - думала она, - мой лес.
Все еще распластанная на каменной плите, она посмотрела на мужа блуждающим взглядом. Взглядом, в котором не было страдания или злости.
- В прошлый раз Вы думали, что так наказываете меня, - проговорила она, и ее голос звучал низко и загадочно.
- Я и сейчас Вас наказывал, - возразил маркиз, - Вы кричали.
Она загадочно улыбнулась прямо в его нахмуренное лицо. Медленно сев, молодая женщина нежно обхватила его за шею и зашептала по памяти из "Науки любви", которую дала ей Нинон:
~~- Правда? Почему же я чувствую себя вознагражденной?~~
Силою женщину взяв, сам увидишь, что женщина рада
И что бесчестье она воспринимает как дар*.
Филипп попытался ~~вырваться~~ отстраниться, но оказался пойманным в ее объятия как в силки. Анжелика улыбалась, не сводя с него глаз.
- Нет, я Вас не отпущу, маркиз. Вы попали в плен к фее. Хотите на свободу? Десять поцелуев.
Он медлил, не отвечая, и все еще сдвинув брови. Анжелика сама потянулась к его губам, но тут, краем глаза увидела, как за спиной мужа, на другой стороне опушки промелькнула какая-то тень. Нет, то был не зверь. Из лесной чащи, стоя пояс в траве, на них глядела сгорбленная старуха. Это колдунья!
- Филипп, там…, - начала она, но не успела. Лесную тишину разрезал демонический хохот. Казалось, что смеются деревья, вся поляна, весь лес. Старуха сотрясалась, тыча в них крючковатой палкой:
- Проклятые! Проклятые!
Маркиз резко обернулся. Не раздумывая, он выхватил шпагу из ножен и бросился в лес, но колдунья уже исчезла. Напрасно, наклонив голову, он прислушивался, пытаясь выследить ее словно зверя. Старуха словно испарилась в воздухе.
- Нет, Филипп! Стойте! Стойте! - испуганно закричала Анжелика, и в попытке остановить его, спрыгнула с камня. Резкая боль пронзила лодыжку, вырвав у нее крик.
Маркиз нехотя прекратил преследование, и вернулся к жене.
- Зачем Вы прыгнули, глупая?! – он рывком поднял ее на ноги.
- Я должна была Вас остановить. Пожалуйста, давайте вернемся в Плесси. Кажется, я подвернула ногу, - призналась она.
- Зря Вы не дали мне ее убить, - с досадой проговорил маркиз.
В довершении всего, оказалось, что ее Церера отвязала поводья, испугавшись криков, и убежала.
Маркиз посадил ее к себе на луку седла. Они ехали в полной тишине. В другое время, думала Анжелика, эта прогулка…
Туман тянулся к ним из низины…
Анжелике было не по себе. В молочном мареве лес казался заколдованным и чужим. Она едва узнавала знакомую с детства дорогу. Неожиданно, она поняла, что они кружат ~~движутся по кругу~~ на одном месте.
- Мы, кажется, уже проезжали эту развилку? Нет? – подала она голос
- Что за чертовщина, - отозвался Филипп, хранивший до сих пор молчание. Ехать дальше становилось опасным, и он, спрыгнув, взял лошадь под уздцы.
- Так, мы и к ночи не вернемся! – посетовала Анжелика, но муж, словно не слышал ее. Лошадь то и дело спотыкалась, они сошли с тропинки, и теперь продирались сквозь заросли папоротника.
Наконец, деревья расступились. Молодая женщина вздохнула с облегчением. Но ее радость была не долгой. Словно по чьей-то злой шутке, перед ними снова возник Камень фей.
- Проклятое место! – выругался Филипп, - Чтоб ему пусто было! И не видно ни зги! Это всё Вы со своими бреднями!
- Я?! Это Вы надругались над капищем! Я же предупреждала, Филипп.
- Феи, эльфы, колдуньи, заговоренные места, - недовольно пробурчал он, - ах, да, еще крысы и гусеницы, одержимые бесами! Чем набита Ваша голова? Когда Вы уже врастите из сказок своей кормилицы?!
- Я – пуатевинка! – возмутилась Анжелика, и обижено добавила. – И я уже давно не верю в одержимых гусениц. И потом…
- Переждем здесь, - оборвал ее Филипп, - туман скоро рассеется. Всё равно мы бродим по кругу.
Он подвел лошадь к дольмену и вернул жену обратно на каменную глыбу. Привязав поводья, маркиз облокотился, встав рядом.
- Проклятая ведьма! Завтра же затравлю ее с собаками.
Нет, только не это! Анжелика не могла допустить, чтобы еще одна Мелюзина стала жертвой людской злобы.
- Нет, Филипп! Умоляю, Вас, нет! – и поскольку он не отвечал, попыталась объяснить. – В детстве мы с ребятами из деревни собирались бежать в Америку, заплутали в Ньельском лесу и остались до утра в аббатстве. Нас искали всю ночь, и не найдя, на рассвете повесили Мелюзину.
- А она оказалась на редкость живучей, - проговорил он, но уже не так зло.
Анжелику затопила какая-то странная нежность, которую временами вызывал у нее Филипп. Та, первая Мелюзина раскрыла маленькой Маркизе Ангелов тайну чувств, пробужденных в ее сердце заносчивым кузеном. Колдунья первой догадалась, что я полюбила, - подумала Анжелика, и вслух возразила:
- Эта уже другая. Местные жители всех колдуний зовут мелюзинами, такова традиция. – И, помолчав, добавила, - Люди жестоки, когда беспомощны… Почему Вы все время такой злой, Филипп?
- Очень уж Вы печетесь об этой старухе, - недовольно пробормотал он вместо ответа.
- Я просто не люблю, когда людям причиняют зло.

ЗДЕСЬ НЕ ЗНАЮ ЧТО ПИСАТЬ

- Туман рассеивается. Будем возвращаться, – он решительно поднялся. – Как Ваша нога?
- Плохо, - созналась она. Лодыжка распухла и болела.
- Понятно. Придется снова нести Вас на себе. Последнее время я только и делаю, что, как дурак, таскаю Вас на руках по всему Плесси.
- И Вы сожалеете об этом? – спросила она, невольно улыбаясь.
Маркиз пожал плечами. – Нет, но Вы заставляете меня сомневаться в Вашей бесплотной сущности, - и он с деланным усилием подхватил ее на руки.
Анжелика, ничуть не рассердившись, стукнула его по плечу.
- Какая Вы неженка, маршал.
- Осторожно, мадам, как бы я не растерял остатки своих благородных намерений.
На повороте тропинки им встретилась Церера. Лошадь испугалась, но не смогла далеко убежать в тумане и теперь тихо паслась у обочины.
- Церера! – обрадовалась Анжелика.
- Ваша лошадь слишком нервная, - заметил Филипп, помогая ей сесть в седло, - я не первый раз это замечаю.
- Но она такая красивая, - возразила молодая женщина, - настоящая аристократка. Она дорого обошлась мне.
- Возможно. Но Вы рискуете не справиться с ней и свернуть себе шею.

Их потеряли. На встречу им выехал небольшой отряд, возглавляемый месье де Бюсси.

*Овидий «Наука любви»