Отправлено: 16.03.15 19:23. Заголовок: Война в кружевах. Между двух огней.
Вобщем как то так вышло, что моя любовь к паре Анжелика/Филипп облеклась в слова… Действие фанфика начинается через несколько дней после любовной стычки Филиппа с Анжеликой в коровнике. Временные рамки несколько сдвинуты: ссора Анжелики с королем, затем встреча с Филиппом, происходят не под стенами Лилля, а раньше.
Вопреки опасениям принцессы Баденской, утверждавшей, что придется ночевать в чистом поле, к вечеру им попалась плохонькая деревушка - всего лишь несколько дворов, в которой еле- еле нашлось место для королевы и придворных дам. Крестьяне, предоставив свои дома в распоряжение королевских особ и их свиты, ушли ночевать в поле. Король, королева и герцогиня де Монпасье разместились в доме старосты, который вовсе не располагал удобствами, соответствующими высокому рангу постояльцев. Однако война есть война. Людовик, как галантный кавалер, уступил свою постель кузине, очень неудобно расположившейся в кресле подле королевы, сам же в сопровождении высших офицеров, обоих маршалов (де Креки и дю Плесси) и графа де Лозена, капитана его личной охраны, отправился на бивуак, где пробыл до самого утра. Анжелика ворочалась на своей мягкой перине, постеленной для нее слугами прямо на куче соломы. В ветхом сарае, где устроилась на ночлег мадам дю Плесси со своей челядью, гуляли сквозняки, заставляя молодую женщину плотнее кутаться в теплый индийский плед. Ночь уходила, а вместе с ней таяла надежда поспать хотя бы несколько часов, чтобы восстановить силы для долгого дня, в течение которого ей вряд ли представится возможность хоть немного отдохнуть. Несмотря на то, что Двор делил с государем, увлеченным игрой в войну, все трудности и тяготы походной жизни, отступлений от установленного этикетом расписания, не предполагалось, поэтому маркизе дю Плесси ранним утром предстояло приступить к своим обязанностям фрейлины. Анжелика думала, как ей скоротать время, оставшееся до рассвета: сейчас уединение, ставшее в условиях военного похода почти роскошью, было ей невыносимо. Она ощущала себя до крайности взвинченной и напряженной, словно натянутая струна. «Все от того, что я так и не смогла уснуть,» - твердила она себе, игнорируя истинные причины своего состояния. Но об этих самых причинах маркиза дю Плесси хотела думать меньше всего. Это была запретная тема. Анжелике ничего другого не оставалось, как продолжить свое ночное бдение. Повернувшись на бок, вся сжавшись, она застыла, вглядываясь в темноту сквозь прорехи между старыми, подгнившими досками. Мимо то и дело сновали слуги с факелами, а вдалеке, за пределами деревеньки, вся равнина была усеяна многочисленными огнями костров военного лагеря. Армия его величества отдыхала перед последним переходом. Анжелика знала, что уже на исходе этого дня король рассчитывает подойти к стенам Лилля, столицы Валлонской Фландрии, и начать осаду города. Господин де Вобан, искуснейший организатор и специалист по фортификационным сооружениям, обещал, что королева и придворные дамы будут видеть театр военных действий с самых выгодных и безопасных позиций. Как долго испанские укрепления смогут противостоять залпам французских орудий? Вернется ли Двор в Париж к началу осени? Эти вопросы были у всех на устах. По слухам, король торопился скорее завершить кампанию из-за беременности королевы, его придворные полностью разделяли желание своего государя. Конечно, война была увлекательным действием, но даже самые стойкие любители острых ощущений устали от отсутствия привычных условий, им поскорее хотелось вернуться к комфортной жизни, к светским удовольствиям, к любовникам и любовницам, оставшимся в Париже. Анжелика слышала, как маршал де Креки говорил Его величеству, что крепость будет сопротивляться не меньше месяца, Филипп же пообещал взять ее за две недели. Король поручил ему командование операцией.….
«Филипп»… Анжелика запретила себе даже произносить имя мужа, но, тем не менее, ее мысли постоянно возвращались к нему. Он стал для нее почти наваждением. Тщетно она взывала к голосу разума, вспоминая все обиды и унижения, которые ей пришлось вынести по его милости. Когда взгляд холодных голубых глаз Филиппа, хоть на миг останавливался на ней, маркиза чувствовала слабость во всем теле и после долго пребывала во взвинченном, неестественно приподнятом настроении. Вот и теперь стоило Анжелике подумать о нем, как ее сердце стало биться чаще. Она вдохнула пряный запах свежего сена, ожививший в душе воспоминания о тайном сладострастии, с горьким привкусом стыда, испытанном в его объятиях. Жаркая волна обдала ее тело. Она притронулась к своим губам, провела пальцами по шее, ее рука скользнула ниже, в раскрытый ворот батистовой сорочки. Тело мгновенно среагировало на прикосновения, соски болезненно напряглись под тонкой тканью. Желание стало почти невыносимым, но оно было обращено к одному единственному мужчине. Она полностью отдалась во власть ощущений, воображение рисовало ей образ Филиппа. Она еще не забыла боль от стальных пластин нагрудника, терзавших ее нежную кожу, но вместе с тем помнила наслаждение, которое дарили ей движения любви, опьянение, испытанное во время близости с ним, сладковато-терпкий запах его тела… Еще немного, и она будет готова капитулировать, словно крепость без единого выстрела, она вручит ему ключи от оков, бросит к его ногам свою свободу, все, чего с таким трудом ей удалось достигнуть, обратит в руины. Лишь бы он не оттолкнул ее, дал ей хоть призрачную надежду на свое внимание…. Звонкий петушиный крик, возвестивший о приближении утра, заставил женщину вздрогнуть, вернув ее к реальности. Усилием воли она отогнала мысли, влекущие ее в пропасть. Предрассветный час - час испытаний, час нераскаявшихся грешников, час волка – миновал, и Анжелика снова обрела способность мыслить ясно. Она села на своем ложе, обняв колени руками. «Он — представитель почти исчезнувшей расы: это дворянин до мозга костей…. Он принадлежит лишь королю и самому себе… Он совершенно не подходит вам! Он разочарует вас больше, чем кого бы то ни было. Опомнитесь…» - говорила ей Нинон. Анжелика не прислушалась тогда к словам мудрой подруги, будучи слишком уверенной в своей власти над мужчинами, чтобы отступиться от намеченной цели. Ей нужно было любой ценой получить титул маркизы дю Плесси, чтобы раз и навсегда закрыть дверь в прошлое, избавиться от воспоминаний об ужасах нищеты, преследовавших ее в кошмарах. Любовь казалась ей делом второстепенным. Как же она ошибалась! Но уже ничего нельзя исправить, время не дано повернуть вспять. «Филипп никогда не будет принадлежать мне. Он последует за своим холодным солнцем…Жестокий ветер войны однажды унесет его...А можно ли удержать ветер?»
Рассвет застал Филиппа объезжающим дозорные заставы. Он ни разу за ночь не сомкнул глаз, находясь рядом с королем. Людовик был неутомим, являя своим придворным пример поистине железной воли. Он лично проверил все посты и побеседовал с солдатами, расспросил, своевременно ли осуществляется доставка продовольствия и фуража, выслушал доклады офицеров и военных специалистов. Короля интересовали все детали, связанные с предстоящей операцией. Тяжело было долго выдержать пристальный взгляд карих глаз, привыкших метать молнии, отвечать на вопросы, задаваемые мягким тоном, но требующие исчерпывающих ответов. Никто из приближенных Его величества, едва державшихся на ногах от усталости, однако, не смел мечтать об отдыхе. Но Филипп был даже рад, что ночь выдалась такой напряженной, и у него совсем не было времени на посторонние мысли. Было кое- что, отчего он так избегал одиночества; заноза в сердце, терзавшая его ночами; зеленоглазая женщина, отравившая ему жизнь, по недоразумению ставшая его женой. Он думал о ней слишком часто после той злополучной любовной стычки, а ведь ей тогда все-таки удалось оставить его в дураках. Она обвела его вокруг пальца с помощью извечной женской уловки - притворства. Он машинально повернул голову в сторону деревни, в которой остановилась королева и придворные дамы. Где-то там, среди этих дам, была она...Жена вдруг ясно предстала перед его мысленным взором спокойно спящей, раскинувшись на ложе; ее грудь мерно вздымается под прозрачным кружевом сорочки, губы чуть приоткрыты, золотистые волосы разметались по подушке… Маршал дю Плесси напрягся в седле, охваченный странным чувством, почти лишившим его привычного самообладания. Стиснув зубы, маркиз отогнал навязчивое видение. Что за безумие! Между тем на востоке небо уже начало светлеть. Ветер утих, мягко шелестела трава под копытами лошади, шедшей легкой рысью, воздух был напоен свежестью. Филипп, слегка натянув поводья, подставил лицо росистой утренней прохладе, напоследок наслаждаясь тишиной. Армия скоро двинется в путь, к стенам Лилля, своей конечной цели, который станет самой большой жемчужиной в королевском ожерелье городов. Уже сегодня он вновь погрузится в привычную обстановку военных действий. Грохот орудий, день и ночь обстреливающих вражеские укрепления, свист ядер, вспышки от взрывов гранат, озаряющие ночное небо, словно смертоносный фейерверк, едкий запах дыма и пороха - разве не лучшее средство от опасностей, таившихся в женской обольстительности? Маркиза Дю Плесси охватила жажда действия, ему не терпелось приступить к осаде. Выражение его лица сделалось жестким. Ничто не должно отвлекать его от выполнения важной задачи, возложенной на него королем и требующей полной самоотдачи. Женщина, которая искушает его, лишая привычного хладнокровия, должна исчезнуть с глаз долой пусть даже на время. Помимо прочего, эта глупая баба уже успела надерзить королю и увязнуть в какой-то интриге, о чем она сама вряд ли догадывается, потому что Бог, щедро наделивший ее хитростью и коварством, не пожелал дать ей благоразумия. «Ну что же, мадам дю Плесси, -на губах маркиза заиграла легкая усмешка,- раз вы не умеете вести себя при дворе, вас следует немного проучить.»
Отправлено: 16.03.15 19:26. Заголовок: Двор покинул гостепр..
Двор покинул гостеприимную деревню рано утром. У крестьян забрали все запасы продовольствия для нужд армии, но король, не желавший быть тираном с этими и так измученными своими нищими сеньорами людьми, велел щедро вознаградить их. День выдался на редкость утомительный. Солнце палило нещадно, Великая Мадемуазель умоляла Ее величество беречь себя и не торопиться, но королева не желала отставать от своего супруга. В ее карете ехали мадемуазель де Монпансье, принцесса Баденская, мадам де Монтозье и мадам де Монтеспан, в следующем экипаже находились мадам д’Арманьяк, герцогиня Бульонская, мадам де Креки, мадам де Бетюн и маркиза дю Плесси-Бельер. Все дамы умирали от усталости и жажды. Каково же было их удивление, когда они столкнулись с тележкой, на которой, радуя глаз, искрились освежающие куски льда. Тележку сопровождали три или четыре мрачных верзилы с иссиня-черными усами, в залатанной форме. Следовавший за ними верховой офицер не оставлял никакого сомнения в национальности этих солдат: огромный гофрированный воротник и высокомерный вид выдавали в нем истинного идальго Его Католического Величества. Дамам объяснили, что господин де Бруэ, испанский наместник Лилля, то ли из галантных побуждений, то ли в насмешку посылал королю Франции лед. — Попросите вашего начальника, — сказал Людовик XIV офицеру, — присылать мне побольше льда. — Сир, — ответил кастилец, — мой генерал готовит вам лед, потому что надеется на долгую осаду и опасается, что Ваше Величество будет испытывать нехватку в этом продукте. Старый герцог де Шаро, оказавшийся рядом с королем, крикнул посыльному: — Отлично, отлично, порекомендуйте господину де Бруэ не повторять ошибок наместника в Дуэ, который сдался, как последний мерзавец! — Месье, вы сошли с ума! — живо отреагировал король, пораженный подобными словами. — Вы призываете наших врагов к сопротивлению? — Сир, это вопрос семейной чести, — извинился герцог. — Бруэ — мой кузен! Придворная жизнь продолжалась и в военном лагере. Вся равнина пестрела выстроившимися стройными шеренгами шатрами и палатками. Шатер короля был самым просторным и состоял из трех комнат: спальни и двух кабинетов. Он был обтянут китайским атласом и обставлен позолоченной мебелью. Регулярно устраивались роскошные трапезы, которые особенно веселили придворных, постоянно вспоминавших об испанцах, укрывшихся за темными насыпями Лилля. Недругам оставалось только грызть репу. Грохот канонады совершенно не мешал наслаждаться изысканными блюдами. Во французской армии король принимал у себя за столом дам. Людовик то и дело обращался к ним с любезными вопросами, только маркизу дю Плесси он словно не замечал. Сегодня главной темой обсуждения стал придворный комедиограф, господин Мольер, ухитрившийся докучать королю прошениями даже под стенами Лилля. Речь, конечно же, шла о нашумевшей пьесе «Тартюф», бичующей ханжей и лицемеров, которых, к сожалению, в окружении Его Величества было немало. Мольер слишком точно обрисовал их портреты, обнажая преступные пороки, скрывающиеся под личиной благочестия. Тогда мнимые святоши, оскорбленные до глубины души, принялись жаловаться королю, обвиняя пьесу и ее автора в посягательстве на святость, их поддержала покойная королева-мать, и «Тартюфа» убрали с театральных подмостков. Анжелика очень жалела, что не увидела эту остроумную комедию до того, как ее запретили. - И что вы собираетесь ему ответить, Сир? - спросила герцогиня де Монпасье у короля. - Красноречие месье Мольера весьма убедительно. Я согласен с его доводами, что комедия безвредна для истинной добродетели и склоняюсь к тому, чтобы вернуть «Тартюфа» на сцену, но окончательное решение отложу до возвращения. Некоторые дамы захлопали в ладоши от восторга. -О! В вашем великодушии, отражается непревзойденное величие, Сир! – растрогано промолвила добрая герцогиня. -Представляете, какой шум поднимет герцогиня де Лонгвиль, известная поборница морали, - прошептала мадам де Креки соседке слева, маркизе де Монтеспан. Атенаис фыркнула, прикрывшись веером. - Высоконравственна и впрямь сия персона Но такова ль она была во время оно? Ей старость помогла соблазны побороть Крепчает нравственность когда дряхлеет плоть. -продекламировала она,- разве вы не знали дорогая? Мадам де Креки едва не прыснула со смеху.- А президент Ламуаньон, он всегда был гонителем Мольера, в очередной раз настоял, чтобы парламент запретил его комедию. - Ах, этот…Член общества святых даров, который…. - Вы, несомненно, обсуждаете что-то интересное, милые дамы, поведайте нам, о чем ваш разговор, - обратился король к маркизе де Монтеспан, которая чересчур увлеклась и слегка повысила голос, обратив на себя внимание. - Извольте, сир, - живо ответила красавица. - Речь у нас зашла о президенте Ламуаньон, который, по моему мнению, не имел никакого права преследовать пьесу господина Мольера. - Интересно! И на чем же основано ваше мнение, мадам? - Я объясню, сир. Я нахожу месье Ламуаньона очень скучным. Вы согласны?-спросила маркиза, лукаво глядя на короля из- под длинных ресниц. - Допустим… и что же дальше? - Людовик явно был озадачен. - Скука несет в себе уныние, а уныние, как известно, смертный грех. Таким образом, месье Ламуаньон не только грешит сам, но и толкает к греху тех, кому приходится терпеть его общество, поэтому не ему брать на себя роль обвинителя в преступлениях против святости, - свои дерзкие реплики Атенаис сопровождала чарующей улыбкой. - Пройдут сотни лет, а потомки будут говорить: «В эпоху Великого короля жил славный Мольер, враг скуки, ханжества и лицемерия, чей блестящий талант сияет до сих пор, как яркий пламень, сквозь темноту веков, разоблачая невежество и скудоумие, давая пищу сердцу и уму.» Король смотрел на свою тайную возлюбленную с явным удовольствием. Поистине эта дочь благороднейшего рода Рошешуар была не только обворожительна, но и умна. Легким кивком головы Людовик подал знак месье де Лозену. Через минуту Атенаис поставили стул по левую руку от короля. Придворные обменялись вопросительными взглядами: Что означает этот жест монаршего благоволения? Одна лишь мадам дю Плесси знала правду, но не могла ее никому открыть. Она слушала остроты Атенаис без интереса. Месье Ламуаньон, первый президент парижского парламента….и несостоявшийся зять ее мужа. Как то во время прогулки по Кур-ля-Рен она случайно встретилась взглядом с мадемуазель Ламуаньон. В нем, помимо горечи и отчаяния, таился немой упрек, настолько пронзительный, что сердце Анжелики дрогнуло под натиском чувства вины. Ей на ум тогда пришло, что девица была, должно быть, по-настоящему влюблена в своего прекрасного жениха. Вспомнив об этом, маркиза слегка поморщилась: «Я избавила эту благочестивую тихоню от мук ада. Что она делала бы в объятиях Филиппа? Молила Бога спасти ее душу и ниспослать ей небесную благодать?!» «А ты бы молила о благодати земной, не так ли?» - усмехнулся в ответ внутренний голос, с которым маркиза упрямо не хотела соглашаться. Беседа за столом тем временем вновь вернулась к испанцам. Придворные состязались в остроумии, высмеивая их. Людовика превозносили, как освободителя от ужасного ига этих высокомерных идальго, ввергнувших народ в нищету.
Анжелика заканчивала свой туалет, когда ей доложили о приходе маркизы де Монтеспан. Мадам дю Плесси удивленно вскинула брови, увидев в зеркало улыбающееся лицо Атенаис. С того самого дня, как Анжелика узнала, что маркиза и ее венценосный любовник сделали из нее марионетку в своей игре, она ни разу не разговаривала с бывшей теперь уже подругой. И вот она стоит перед ней как ни в чем не бывало! Анжелика взяла себя в руки, вспомнив о новом положении, которое могла занять мадам де Монтеспан в самое ближайшее время. Она любезно поприветствовала маркизу и предложила ей сесть, размышляя, какова цель ее визита. Однако долго гадать ей не пришлось: - Я буквально на несколько минут, дорогая, - прощебетала маркиза, усаживаясь на табурет, поданный для нее слугой. - Питая к вам дружеские чувства, я сочла своим долгом предупредить вас: я слышала, как ваш муж говорил с королевой. -Вот как? И о чем же?- удивленно спросила Анжелика. -О вас, моя дорогая, о вас. Он просил у Ее величества разрешения отослать вас в Париж, и королева дала свое согласие, - Атенаис сделала паузу, наслаждаясь произведенным эффектом. -Что?! - воскликнула мадам дю Плесси, выронив из рук пуховку, которой она пудрила лицо и шею. - О, расскажите мне все, заклинаю вас! -Месье дю Плесси, намекнул, что вы находитесь в положении и это должно хоть немного оправдать то несносное поведение, которое вы демонстрируете в последнее время. Вы дошли до того, что осмелились дурно вести себя даже в присутствии короля, поэтому маркиз вынужден просить Ее величество, чтобы она позволила вам вернуться в Париж, где, находясь в покое и под присмотром врачей, вы придете в чувство. - Только и всего? Какая глупость!- Анжелика, испытывая невероятное облегчение, вновь обратила внимание на свое отражение. Она наклонилась к зеркалу, разглядывая, хорошо ли наложена краска на лицо. - Ах, Атенаис, признаюсь, вы меня сначала напугали. Мой муж взялся за старое, подумать только! Король ни за что не станет слушать эти басни. - Король? - мадам де Монтеспан посмотрела на Анжелику с деланным удивлением. - Но…душенька моя, сейчас вам меньше всего стоит рассчитывать на покровительство его величества. Он ведет себя так, будто вас нет. Наверное, стрелы ваших острот сильно задели его, - в глазах Атенаис заплясали насмешливые огоньки. - А королева…Ах, она только что избавилась от ненавистной фаворитки, а король уделяет ей столько внимания! Она торжествует, въезжая с ним рука об руку в завоеванный город. Когда еще наша добрая королева была столь….значительна. А ваша красота внушает ей неприязнь, служа постоянным напоминанием о том, что впереди ее могут ждать более грозные соперницы, чем эта тощая дурочка Лавальер. - И она совершенно права, - бросила Анжелика с горечью. Атенаис непринужденно рассмеялась: - Вот видите, дорогая, ваш муж оказался не так глуп. По крайней мере время он выбрал идеальное для своих..хм..шуток. - Она облокотилась на трюмо и заглянула Анжелике в глаза, - но думаю, я могла бы помочь вам. - Благодарю, Атенаис, -сухо ответила Анжелика,- но цена вашей помощи слишком высока для меня. -От ваших слов разит грубым мещанством! –маркиза де Монтеспан поднялась. -Не хотите, как хотите, тогда выкручивайтесь сами. Прощайте!- Она грациозно помахала Анжелике рукой и направилась к выходу. -Постойте! Атенаис остановилась и слегка повернула голову: - Вы передумали? -Нет! Но вы и так мне обязаны, ведь я храню вашу тайну. - И продолжите ее хранить, потому что это в ваших интересах. - В мягком чарующем голосе мадам де Монтеспан послышались стальные нотки. - Только из чувства привязанности к вам я повторю совет, который уже однажды давала: найдите способ укротить своего супруга. Анжелика не стала больше останавливать маркизу, поняв, что разговор окончен. Оставшись одна, она в изнеможении опустилась на стул и закрыла лицо руками. Ее обложили со всех сторон, словно лисицу в норе. Ей нужно выбирать: или послушно играть роль ширмы для Атенаис, или подчиниться тирании мужа-сумасброда. Мысль о Филиппе вызвала в ней волну ярости, придав ей сил. Она вскочила на ноги и принялась ходить из стороны в сторону, комкая в руке кружевной платочек. Сейчас ее положение при дворе достаточно прочно, ведь она имеет две официальные должности и, по крайней мере, одна из них находится в непосредственном ведении месье Кольбера, с которым Анжелику связывают деловые отношения. Кольбер, несомненно, сможет помочь ей, но маркизе не слишком хотелось злоупотреблять покровительством этого влиятельного министра, ведь при дворе ничего не делается бескорыстно. И все же если муж вынудит ее…Она остановилась и в сердцах топнула ногой: « Бесстыжий негодяй!»
Отправлено: 16.03.15 19:31. Заголовок: Однако пока Анжелика..
Однако пока Анжелика не была освобождена от своих обязанностей, поэтому ей надлежало незамедлительно занять свое место в свите ее величества. Когда она появилась, королева, сидя в кресле, следила за военными действиями в бинокль из красного дерева, украшенный золотом и перламутром, а вокруг нее небольшой группкой стояли дамы. Место, где располагался королевский лагерь, находилось на возвышенности, поэтому сражение, развернувшееся под стенами Лилля, было видно как на ладони. Все были настолько увлечены зрелищем, что на нее почти никто не обратил внимание, только Атенаис, улыбнувшись уголками губ, подмигнула ей, но Анжелика сделал вид что не заметила ее. Мадам дю Плесси присоединилась к дамам, не зная радоваться ей или огорчаться. Она хотела просить заступничества у королевы, но не желала делать это на глазах у придворных. План не блистал изощренностью, но ничего лучше придумать не удалось. К сожалению, муж, усыпив ее бдительность, проявил большую находчивость, чем она могла ожидать. Теперь нужно терпеливо ждать удобного момента. -О, это вы Анжелика, мой ангел. – проворковала герцогиня де Монпасье, заметив маркизу. - Что за чудо война! Испанцам надоело сидеть за своими толстыми стенами, и они атаковали нас, пытаясь помешать солдатам копать траншею. Вот полюбуйтесь сами, - Мадемуазель передала Анжелике свой бинокль. - Король отправился туда и теперь находится в самой гуще сражения. Ах, он так рискует! Я не могу на это смотреть. Каждый раз, когда неприятель дает залп из пушек, мое сердце замирает в груди и я готова лишиться чувств. - Герцогиня сопровождала свои слова выразительными жестами. - Смотрите…,вот он, на великолепном белом скакуне. Его величество легко можно узнать даже издали по истинно королевской стати. А рядом с ним, конечно же, господин де Лозен, не правда ли у него необычно горделивый вид? - Анжелика почти не слушала Великую Мадемуазель. Ее взгляд был прикован к всаднику на серой лошади, в котором она сразу же узнала Филиппа. От противоречивых чувств у нее захватывало дух. Глядя на него, она испытывала гнев и какое-то горькое тупое отчаяние, причину которого она до конца не понимала, но вместе с тем она не могла не восхищаться его гордой, воинственной красотой, безукоризненной манерой держаться в седле, выделявшей его на фоне остальных. Это был воплощенный Марс, прекрасный и жестокий, волей Юпитера несущий людям кровавые распри. Между тем атака испанцев была смята и почти отбита. Французская артиллерия без передышки осыпала неприятеля градом снарядов из передовых орудий. Крепость огрызалась ответными выстрелами. Враги, укрывшись за насыпью, обстреливали французов из мушкетов. Группа придворных окружила короля, прикрывая от пуль. Среди них был и Филипп: его начищенный до блеска стальной нагрудник, надетый поверх жюстокора, сверкал в солнечных лучах. Внезапно Анжелика увидала, как его шляпа, увенчанная белым плюмажем, взвилась в воздух и отлетела в сторону, сбитая метким выстрелом. Сердце ее сжалось от ужасного предчувствия. Маркиза вздрогнула всем телом, на висках выступил холодный пот. Она торопливо отняла бинокль от глаз. -Что с вами? Вы побледнели, дорогая, - засуетилась Мадемуазель де Монпасье. – Что- то произошло? Дайте я взгляну. -Нет, нет. Все хорошо, но зрелище и впрямь волнительное, как вы и сказали, ваше высочество, - пробормотала Анжелика, возвращая принцессе бинокль. -О, посмотрите, Его величество едет сюда, - радостно воскликнула королева. Дамы тут же зааплодировали и наперебой принялись выражать свое восхищение храбростью короля и его доблестных офицеров.
Отправлено: 16.03.15 19:32. Заголовок: После обеда, во врем..
После обеда, во время которого царило оживленное веселье, королевская чета вместе с придворными слушала оркестр, которым дирижировал месье Люлли. Анжелика растворилась в музыке. Мелодия проникала в душу, очищая от дурной мути тревожных предчувствий и наполняя ее целительным покоем. Когда оркестр закончил играть, и королева вслед за королем поднялась со своего места, Анжелика поняла, момент, которого она ждала, наступил. Опустившись на одно колено перед Марией-Терезой якобы для того, чтобы поправить шлейф, маркиза тихо обратилась к ней: -Ваше Величество, простите мою дерзость, но мне остается уповать только на ваше исключительное великодушие. Я прошу оказать покровительство моей скромной персоне и защитить от незаслуженных нападок и притязаний, которые мне приходится терпеть. -И кто же посмел обращаться с вами, сударыня, столь дурно, что вы вынуждены искать нашей защиты? - удивленно спросила королева. Глядя на величественное, но глуповатое лицо испанки, Анжелика вдруг поняла, сколь нелепа ее затея, но отступать было уже поздно, и она решительно продолжила: -Господин дю Плесси, мой супруг, пользуясь известными правами, пытается отправить меня в незаслуженную ссылку под самыми нелепыми предлогами. -Ваши слова, мадам дю Плесси, заражены греховным вольнодумием, непростительным для женщины благочестивой и набожной. Ваш супруг желает вам только добра, и вы должны смиренно подчиниться его воле. Нам понятна его озабоченность вашим состоянием, и мы решили удовлетворить просьбу о вашем скорейшем отъезде. Завтра утром вы покинете ставку, - - Но вам не стоит волноваться, сударыня, - добавила королева более мягким тоном, заметив отчаяние, вызванное ее словами, - мы будем рады видеть вас при дворе, когда ваше душевное и физическое здоровье не будет вызывать опасений. -Ваше Величество! Мой муж проявляет чрезмерное усердие в желании оберегать меня от всего света, я же чувствую себя превосходно и испытываю несказанную радость, исполняя свои обязанности. Кроме того я дрожу при мысли, что отъезд навлечет на меня гнев короля, который лично приказал мне сопровождать Ваше величество. После этих слов глаза королевы, в которых мелькали искорки сочувствия, сделались холодными и безучастными, а во всем ее облике проступила знаменитая испанская надменность. «Как посмела эта женщина напоминать ей, королеве, о протекции короля! Что кроется за этой неслыханной наглостью? Неужели слухи о благосклонности Его величества к маркизе дю Плесси верны?» Теперь она была готова оказать маршалу дю Плесси всяческое содействие в том, чтобы удалить эту особу от двора. - Его величество король, наш супруг, поддерживает своих подданных в стремлении следовать законам Бога и чтить супружеские обеты. Ваш муж вправе ожидать от вас понимания и повиновения. Таково наше решение. Королева величественно удалилась в сопровождении своих дам, а Анжелика так и осталась стоять на месте, оглушенная этой отповедью. «Все кончено…Я пропала!» -И еще вам не стоит волноваться за свою безопасность в дороге, сударыня, вас будут очень надежно охранять, - раздался над ухом тихий голос, от которого по телу побежали мурашки. Она обернулась, но мужа уже не было рядом, он исчез, растворился будто призрак. Кроме слепой ярости, она ощутила, как ее опутывают липкие тенета страха. Что если Филипп решится на крайности, движимый желанием расквитаться с ней за свои унижения? Она вдруг поняла, что совсем не знает его: он непостижим как море, хранящее под своим покровом тысячи потопленных кораблей, обломков человеческой самонадеянности, бросивших ему вызов, но так и не сумевших покорить его.
Отправлено: 16.03.15 19:32. Заголовок: Несмотря на поздний ..
Несмотря на поздний час, Анжелика и не думала ложиться. Она велела слугам начинать готовиться к отъезду, а сама, выставив вон служанок, предавалась мрачным размышлениям. Бутылка вина, в которой она решила утопить свою горечь, давно была пуста, но спасительное забвение так и не наступило. Как ей хотелось сейчас, чтобы рядом было сильное плечо, на которое она могла опереться в минуту испытаний, надежный друг, к чьей груди можно припасть и вволю наплакаться, нежный возлюбленный, способный защитить ее от жестокости этого мира избранных, прогнившего насквозь… Она яростно потерла глаза, сухие, несмотря на страстное желание залиться слезами.- Нет! Не стоит гневить судьбу, желая получить все и сразу. Жизнь всегда уравновешивает наши достижения, чтобы, возгордившись, мы не посмели бросить вызов небесам! - Анжелика встала и, слегка пошатываясь, направилась к выходу. Откинув полог, закрывающий вход в шатер, маркиза остановилась, вдыхая свежий после недавнего дождя ночной воздух. Чернильное небо было сплошь усеяно крохотными мерцающими точками. Вдруг одна звезда сорвалась с небосвода, прочертив на нем сверкающий след, и, ярко вспыхнув последний раз, погасла навсегда. Анжелика с замиранием сердца следила за этим стремительным падением. Взгляд ее невольно обратился туда, где мелькали огни военного лагеря, находившегося поблизости от линии фронта. Филипп…Что же кроется за маской ледяного безразличия? Дегре говорил, что у него нет сердца, а Нинон твердила другое: « когда лучше его узнаешь, начинаешь понимать, насколько он хуже, чем можно ожидать с первого взгляда. Но когда узнаешь его еще ближе, замечаешь, что он намного лучше, чем кажется вначале.» Кто же из них прав? Одно она знала наверняка: он одинок, так же как и она сейчас. «Это невыносимо! Я должна немедленно увидеть его» Решение созрело мгновенно. Им необходимо объясниться. По крайней мере, она выскажет ему все, что думает. Подхватив юбки, не мешкая, она поспешила по влажной траве туда, куда влекло ее сердце.
Отправлено: 16.03.15 19:33. Заголовок: «Боже, пошли мне зна..
«Боже, пошли мне знак. Пусть будет так: если мы увидимся до отъезда, значит, надежда еще есть, если же нет, тогда…Тогда я приму правила игры, к которой меня принуждают, и добьюсь, чтобы охотники превратились в добычу.» От быстрой ходьбы кололо в боку, но винные пары, туманившие разум, рассеялись. Вот уже перед ней шикарный шатер из желтого шелка, принадлежащий ее мужу. Анжелика направилась туда, не обращая никакого внимания на гвардейцев личной охраны маршала, кидавших изумленные взгляды на молодую женщину, с растрепавшейся прической, одетую в легкое домашнее платье. -Господин дю Плесси у себя? - спросила она Ла Виолетта, преградившего ей вход в палатку. -Да,го..госпожа, у себя, недавно вернулся, позвольте доложить…. - Прочь с дороги! - оборвала его Анжелика. Оттолкнув ошеломленного слугу в сторону, она вошла внутрь. В помещении царил полумрак: на низком прикроватном столике горела одна единственная свеча в серебряном подсвечнике. Филипп был здесь: одетый лишь в кружевную рубашку и короткие нижние штаны, он держал в руке кубок с вином и просматривал какую-то записку. Он даже не обратил внимания на вошедшего, вероятно, решив, что это кто-то из слуг. Анжелика почувствовала, как ее решимость тает с каждой секундой, она замерла на месте, в смятении разглядывая его точеный профиль, торс греческого героя, обозначенный сквозь прозрачное кружево рубашки. Филипп как никогда был похож на мраморную статую, но ей казалось, что она ощущает кожей жар его тела. – Он здесь! здесь! – ее охватило ликование. - Зачем мы мучаем друг друга, вместо того…вместо того, чтобы….любить? - Какая простая и какая верная мысль! Одна из гениальных истин, запертых, подобно джинам, на дне бутылки с вином. Филипп поднял взгляд от письма, и его светлые брови поползли вверх от изумления. –Вы? Что вы здесь делаете, черт подери!? Анжелика почувствовала прилив злости, укрепивший в ней боевой дух. Она решила держаться с холодным достоинством. - Добрый вечер, любезный супруг. Я пришла попрощаться с вами, чтобы соблюсти приличия. Завтра поутру я уезжаю в Париж. Надеюсь, Вы довольны? -Несомненно! Именно этого я и добивался. - Он отвесил жене насмешливый поклон- Это все? -Нет, не все! Еще кое- что. Вы негодяй, низкий, подлый, мелочный человек, но Вы, конечно, знаете об этом и сами. -А Вы не преминули на прощание напомнить мне. – произнес Филипп с легким смешком. Он неторопливо отпил из кубка, поставил его на стол и теперь стоял, скрестив руки, внимательно разглядывая жену. - Забавно, я не могу сейчас на вас злиться. Признаюсь, иногда вы меня даже развлекаете, дикий звереныш. -Развлекайтесь! Пока. Но учтите вам не удастся от меня избавиться. -Анжелика посмотрела мужу в глаза, стараясь вложить во взгляд все презрение, которое она испытывала к нему в эту минуту. -Посмотрим, – Филипп небрежно бросил на столик письмо. - Я пришел к выводу, что тактика, уже испытанная против вас однажды, на этот раз сработает. Тогда вам помог счастливый случай, но удача, особенно незаслуженная, не может улыбаться бесконечно. - О да ,вы великий тактик, сударь, - ядовито заметила Анжелика, изо всех сил стараясь сдерживать душивший ее гнев. – Солгать, что я беременна и оттого безумна? Могли бы выдумать что-нибудь поизящнее. -Солгать? Это вполне может оказаться правдой, разве не так? - Губы Филиппа растянулись в ленивой улыбке. – Как бы вам это понравилось? Что может быть лучше для женщины, чем радость материнства. Мне кажется, что настало время наградить вас очередным младенцем. -Нет! Этого не будет.. НЕ БУДЕТ! Слышите! – пронзительно выкрикнула Анжелика. -А! вас беспокоит, что шансы не так уж велики. Мы это исправим, - он медленно подошел, не сводя с нее холодных голубых глаз. Анжелика не двигалась, взгляд Филиппа приковал ее к месту. Она стояла, лихорадочно соображая, что ей делать. «Бежать? Бесполезно..он настигнет..разразится ужасный скандал, который обернется в его пользу…» Она отшатнулась, инстинктивно желая защититься, выставила руку вперед и уперлась в мощную мускулистую грудь. Молодая женщина с пугающей ясностью ощутила, насколько беззащитна перед ним. «Филипп, прошу вас..» -выдохнула она, становясь слабой, как ребенок. Филипп покачал головой, затем молча подхватил за талию, перекинул через плечо и отнес на тахту, застланную пушистым персидским ковром. Она не сопротивлялась. Пьяная, то ли от вина, то ли от близости этого мужчины, разрываясь между любовью и ненавистью к нему, она сама непослушными пальцами помогала Филиппу справиться со шнуровкой корсажа, иступлено бормоча: «Оставьте меня.. Я никогда не подчинюсь вам, я вас ненавижу…»- пока муж не зажал ей рот ладонью. Они оба знали, что этой встречи не должно существовать, ее нужно стереть из памяти, отмолить, как тяжкий грех, совершенный под покровом ночи. Филипп протянул руку к серебряному подсвечнику, и на миг, прежде чем он сжал фитиль пальцами, пламя забилось в его ладони. Темнота окутала их тайной, усиливая чувствительность во сто крат, придавая смелости лихорадочным ласкам, быстрым рваным поцелуям, больше похожим на укусы. Им будто и сейчас недоставало их всегдашней вражды, и они соревновались, желая ужалить друг друга больнее. Несмотря на неистовство, распаленное диким желанием, ощущение, что перед ним именно Она, удержало Филиппа на грани. Более того, теперь он хотел снова почувствовать то, что прошлый раз ускользнуло от него: еле уловимый отклик тела, предрешающий момент полного господства над женщиной. До сих пор знавший одну лишь власть насилия, он с изумлением понял, что жаждет отбрести гармонию, которую дарит взаимное наслаждение. Шелковистая нежность ее кожи сводила его с ума, и все же он не мог позволить себе быть ласковым, скрывая за нарочитой грубостью страх перед неудачей. Он перевернул ее на живот, избегая излишней близости, давая понять, что ему нужно от нее. Она все поняла верно; отбросив стыдливость, выгнулась, открываясь перед ним. Глаза, привыкшие к темноте, различали очертания ее прекрасных форм, изгибы ее восхитительного тела, принявшего бесстыдную позу, жаждущего быть завоеванным. Разум мутился, желание сжигало, но, привыкший сразу же пускаться в галоп, он отчего-то не стремился тотчас же удовлетворить его. Филипп медленно провел рукой по ее спине, утверждая свою власть над ней, затем собрал ее волосы в кулак на затылке и вздернул ее вверх, как норовистую лошадь. Она послушно поддалась ему. -«Филипп…» - Ее хрипловатый голос, в котором слышался древний как мир призыв самки, готовой отдаться самцу, подстегнул его, словно удар хлыста. Стиснув свободной рукой ее бедро, он вошел в ее трепещущее тело, одновременно сильнее притягивая к себе. -«А-ахх» - Ее стоны, доходили до его сознания ослепительными вспышками, усиливая удовольствие, приближающее неизбежный финал. Наконец, он ощутил, как она задрожала, забилась в его руках, охваченная сладостными судорогами, и его охватило ликование, переполнившее чашу наслаждения, вслед за ней.
Отправлено: 16.03.15 19:34. Заголовок: Анжелика с удивление..
Анжелика с удивлением поняла, что смеется. Вытянувшись на ложе, приходя в себя, она больше чувствовала, чем слышала, как с ее губ срываются короткие смешки, похожие на всхлипы. Она провела рукой по щекам, ощущая влагу под пальцами. Неужели это слезы? Удовольствие, испытанное ею, было подобно волне, сметающей все на своем пути. Собственное тело казалось ей удивительно легким, словно она избавилась от тяжкого бремени, которое несла много лет. Она снова чувствовала себя желанной и оттого сильной, как никогда, ведь тайное могущество женщины состоит в умении покорять мужские сердца, а значит, править миром. Филипп, ее тиран, ее мучитель, сам не сознавая того, вернул ей эту власть. Анжелика больше не могла злиться на него, испытывая чувство глубокой благодарности к мужчине, подарившему ей наслаждение. Ее охватило странное чувство нежности, и она была готова, невзирая на сопротивление, приласкаться к нему и наговорить любовных глупостей. Муж лежал рядом, словно нарочно не касаясь ее, она слышала его частое дыхание, которое постепенно выравнивалось. Анжелика потянулась к нему, но он, грубо оттолкнув ее, резко поднялся с тахты. Филипп крикнул слуге, чтобы тот принес свечи, а сам принялся одеваться. В темноте Анжелика не могла видеть его лицо, но упорное молчание мужа тревожило ее. -Вы собираетесь уходить? - осторожно спросила маркиза. -Да, - последовал короткий ответ. -Вы скоро вернетесь? -Как получится, но вам не нужно меня дожидаться. Возвращайтесь к себе, сударыня, я распоряжусь, чтобы вас проводили. -Филипп, как теперь мы будем ... -Как обычно. По возвращении в Париж вы вольны делать все, что вам заблагорассудится. Живите, как хотите, меня это не интересует, но сейчас вам нужно уехать, чтобы не вызвать еще большего недовольства короля. Анжелика больше не решилась спрашивать. Она отвернулась, чтобы не досаждать мужу вниманием. Плед, в который она завернулась, когда вошел Ла Виолетт, хранил терпкий мужской запах, вызывавший в ее душе бурю противоречивых эмоций. Она больше не могла лгать себе, прямо сознаваясь в любви к нему, но вместе с тем она понимала, сколь запутанные и сложные отношения между ними. Возможно, что любя его, она никогда не узнает счастья, но лучше уж будет так… Ее тело еще хранило следы их близости, и от этой мысли ей стало жарко.- «А может, это и есть счастье, когда даже боль кажется сладостной и одно короткое объятие сполна вознаграждает за все страдания?» - задала она себе невольный вопрос. -Сударыня! - раздался голос Филиппа, прервавший ее размышления. Она обернулась. Муж стоял, широко расставив ноги, и в упор смотрел на нее. -Сударыня, - повторил он. - Я ухожу и, вероятно, до вашего отъезда мы больше не увидимся. Потрудитесь в дороге вести себя благоразумно и не подвергаться опасности. Маршал д,Омон будет сопровождать вас до самой границы королевства. Анжелика молча кивнула в ответ. Филипп прикрепил к поясу шпагу, взял шляпу с трюмо, поклонившись ей, направился к выходу. Когда он был уже на пороге, она тихо окликнула его -«Филипп» Он остановился, вопросительно глядя на жену. На секунду Анжелике показалось, что она заметила волнение в его взгляде. - Филипп, я напишу вам по возвращении. Я…я буду писать вам , если вы не против. Филипп слегка нахмурился, потом согласно кивнул: -Хорошо. -И еще…- Анжелика запнулась. - До свидания, господин мой муж…до встречи. - До встречи, сударыня. - Он надел шляпу, развернулся и вышел, оставив Анжелику, сердце которой озаряла надежда, словно предвкушение весны, после долгой зимы.
разрываясь между любовью и ненавистью к нему, она сама непослушными пальцами помогала Филиппу справиться со шнуровкой корсажа, иступлено бормоча: «Оставьте меня.. Я никогда не подчинюсь вам, я вас ненавижу…»
а этот кусок идеально ложится в книгу. Потому что тогда понятно, откуда изменения в отношениях взялись на празднике - они там совершенно другими глазами друг на друга смотрят Напишите еще что-нибудь про них, а?...
Потому что тогда понятно, откуда изменения в отношениях взялись на празднике - они там совершенно другими глазами друг на друга смотрят
Ну да,между коровником и праздником есть некоторое провисание сюжета. Лучше бы Голон в новую версию вставила нечто подобное,чем абсолютно несуразную сцену в "Путь в Версаль". Zirael пишет:
цитата:
Напишите еще что-нибудь про них, а?.
Посмотрим..во всяком случае есть такое желание. Как по вашему каких моментов в книге не хватает?
а, там бредоватая такая сцена, согласна... Ни предисловия, ни продолжения.
Ну да..просто мадам Голон в новой версии немного одержима..ээ..предопределением будущего героини)) Zirael пишет:
цитата:
первые слова, например)) Или первые шаги - как раз к моменту выравнивания отношений.
Это же такой флаффный флафф,как Филипп будет вести себя в подобной ситуации? Вот если бы постарше,когда он уже на ослике учился в седле сидеть или со шпажкой детской играл,Фила бы могло на сентименты пробить Zirael пишет:
Отправлено: 15.04.15 21:02. Заголовок: Филипп меня не особо..
Филипп меня не особо интересовал,но после ваших работ -Xena и Zirael - мдаа, это уже характер, мужчина, живой! Интим - описан красиво, со вкусом - тронуло...поверила. Да, не только Голон умеет писать И,в конце концов, это оригинал,а не какой-то безвкусный перевод Хвалю,хвалю!
Отправлено: 19.04.15 13:09. Заголовок: Вот перечитывала оп..
Вот перечитывала опять вашу работу. Довольно смело и сильно. сцена Анж с Филиппом: наша Симона Шанже (та же мадам Голон) ахнула бы от зависти Но для меня главное, что Анж здесь с мужем "развлекается" а не с кем-то другим. Сцены с "другими" -даже красочно описаны- меня что-то не привлекают, не волнуют. Может это от того,что у меня самой "бурный роман" с собственным мужем И это после 17летней совместной жизни! Нет ничего прекраснее, чем страсть и нежность между супругами (этим, собственно, и зацепил меня роман). Это чудесно!
Спасибо, я старалась выразить те чувства, которые по моему мнению герои испытывали друг к другу. Shorena пишет:
цитата:
ахнула бы от зависти
Думаю что ей бы не понравилось) Shorena пишет:
цитата:
Но для меня главное, что Анж здесь с мужем "развлекается" а не с кем-то другим.
Да, мне тоже нравится, что они муж и жена,это делает их связь прочной и дает шанс на счастье (хоть в книге и не вышло, но фантазии на эту тему вполне уместны.) Shorena пишет:
цитата:
Может это от того,что у меня самой "бурный роман" с собственным мужем И это после 17летней совместной жизни! Нет ничего прекраснее, чем страсть и нежность между супругами (этим, собственно, и зацепил меня роман). Это чудесно!
"Счастье есть удовольствие без раскаяния", как писал Толстой и с этим можно согласится.
Xena пишет: [quote] "Счастье есть удовольствие без раскаяния" Точно сказано. Люблю Толстого!
Можно понять и по разному: 1.Удовольствие от того, что нет причин раскаиваться; 2. Удовольствие есть потому, что нет угрызения совести. Анжелика,наверное, выбрала бы 2.вариант Я выбираю 1. "Я это потому пишу,что уж давно я не грешу"
Xena пишет: [quote]` Думаю что ей бы не понравилось
Ну хорошо, Бог с ней А мне ваша работа нравится по двум причинам: 1.простота и ясность. Нет противоречий. 2.живые диалоги и удачные художественные сравнения. Например: "...она будет готова капитулировать, словно крепость без единого выстрела". "...он непостижим как море, хранящее под своим покровом тысячи потопленных кораблей, обломков человеческой самонадеянности, бросивших ему вызов, но так и не сумевших покорить его". "...одна из гениальных истин, запертых, подобно джинам, на дне бутылки с вином".
И еще, маленькие мудрости: "...Жизнь всегда уравновешивает наши достижения, чтобы, возгордившись, мы не посмели бросить вызов небесам" "...гармонию... дарит взаимное наслаждение". "... тайное могущество женщины состоит в умении покорять мужские сердца, а значит, править миром".
Вообще,интересно, как бы вы построили сюжет "Анжелики",- романа в целом? Хотелось бы вашими глазами посмотреть на пару Анжелика-Филипп... Как развивался бы сюжет, если Фил остался бы жив... Надо будет тогда убрать Жоффрея?..или же Анж бросит Филиппа? Расскажите немного,please!
Это точно, Анжелика и совесть понятия несовместимые Shorena пишет:
цитата:
А мне ваша работа нравится по двум причинам: 1.простота и ясность. Нет противоречий. 2.живые диалоги и удачные художественные сравнения.
Спасибо, что внимательно читали Очень приятно, когда твою работу читают не просто пробегая по строчкам глазами, а вдумчиво. Потому что когда пишешь, задумываешься над каждым словом, над каждой фразой, стараешься не только не вызвать противоречия в читателях, но и привнести в текст частичку своих размышлений. Shorena пишет:
цитата:
Вообще,интересно, как бы вы построили сюжет "Анжелики",- романа в целом?
Трудно сказать. У Голонов ведь была идея по которой строился сюжет, она в целом хороша, а остальное дело вкуса. Мне вот нравится Филипп и я бы хотела увидеть, как будет меняться его отношение к жизни. Скажем так, в этом персонаже мне всегда виделась надежда на лучшее, а автор поступила с ним так жестоко, что Мартин со своими кровавыми "Престолами" отдыхает. Shorena пишет:
цитата:
Хотелось бы вашими глазами посмотреть на пару Анжелика-Филипп..
Сейчас думаю написать фанфик на эту тему. Пока по плану место действия ограничится Францией: Двор, Париж, Плесси. Не знаю смогу ли реализовать столь масштабную задумку Shorena пишет:
цитата:
Надо будет тогда убрать Жоффрея?
Ох, такой любовный треугольник мне не под силу Все таки автор строила фабулу произведения так, что Жоф единственный и неповторимый, поэтому если он оживет и предъявит свои права на мадам дю Плесси, будет тяжело от него избавится Shorena пишет:
цитата:
.или же Анж бросит Филиппа?
Тогда всем троим будет плохо и не только им, но и детям от обоих браков, поэтому пусть останется один: либо Жоффрей, либо Филипп.
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Не вынесло мое чувствительное сердце,что Филя давно и прочно забыт и вот написалось....
Zirael пишет: 
И,в конце концов, это оригинал,а не какой-то безвкусный перевод 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума