Деволюционная война разгоралась вместе с летом. Париж был пуст - большинство мужчин еще оставалось в армии, во Фландрии. Королева же покинула ставку, позволив придворным дамам вернуться в Париж. Но столица встретила их невыносимой жарой. Ни ветерка, ни тени, только безжалостное, палящее солнце. Липкий, густой и гнилостный воздух, каким известен Париж во время долгого и тяжелого лета, словно обволакивал и тащил за собой на дно. Казалось, город вымер или погрузился в сон.
В деревню! На зеленые луга! На свежий воздух! Где, где блаженная Аркадия, на берегах которой мы могли бы найти приют? – вот главная тема во всех светских салонах Парижа.
- Ох, уж эта жара! Я не могу спать, не могу есть, я не могу думать, наконец! - сварливо причитала Ортанс. Анжелике иногда казалось, что голос сестры чем-то похож на карканье вороны.
- С каким бы удовольствием я уехала сейчас в деревню, - продолжила более мечтательным тоном мадам Фалло, - на чистый воздух, побродила бы по лесу…, - и, видя, что ее не слушают, взорвалась, - тебе-то хорошо, любезная сестрица, у вас есть два замка в провинции! А куда прикажешь мне? Наведаться к отцу?
- Почему бы и нет, Ортанс? - меланхолично заметила маркиза, - когда ты видела его в последний раз? - Ни разу не видела с тех пор как вышла замуж, - бросила прокурорша, еще более раздражаясь, - и не очень-то стремлюсь навестить нашу осыпающуюся твердыню! Да и помнит ли старик меня? Боюсь, и не признает, когда увидит.
Не перепутает, - мысленно заверила сестру Анжелика, - вряд ли на свете сыщется еще одна уродина, похожая на тебя.
- Ну, - Ортанс проявляла нетерпение, - куда же вы едете на лето? В Турень или все-таки в Плесси?
Мысль, уехать из Парижа на лето, не приходила в голову Анжелике. Но если задуматься, идея сестры была вполне здравой. Можно взять с собой мальчиков, слуг, пригласить хороших знакомых… Почему бы и нет? Будем гулять по Ньельскому лесу, есть землянику, кататься на лодках…. Заодно, увижу отца и Фантину. Решено, они едут в Плесси! Надо будет подумать, кого пригласить.
- Еще не решили, - неопределенно ответила Анжелика, - мне пора, прощай, Ортанс.
Вернувшись домой, молодая женщина села за секретер, написала мужу в армию, Молину в Плесси, и занялась пригласительными. Закончив, она позвонила в колокольчик. Маркиза как раз перевязывала стопку писем лентой, когда вошел мальчик-посыльный.
- Подожди, - внезапно остановила она слугу и быстро надписала последнее приглашение – прокурору Фалло де Сансе. «Пусть Ортанс и вредина, но мы все-таки сестры», - подумала Анжелика и улыбнулась своему великодушию.
***
Сборы заняли больше недели. Сначала всех задержала Ортанс, примчавшаяся на следующий день. Даже не подумав поблагодарить сестру, она вовлекла ее в обсуждение того, что и кого брать с собой в Пуату, и никак не могла принять окончательное решение. Прокурор оставался в Париже заниматься делами – это было решено и обжалованию не подлежало. Ехали дети и камеристка. Естественно в экипаже Анжелики. Естественно мадам Фалло де Сансе согласна не брать остальных слуг. Зачем? Сестра и так везет с собой целую свиту!
Еле отделавшись от Ортанс, Анжелика получила еще одно, расстроившее ее, послание.
«Моя драгоценная маркиза, - писала Нинон де Ланкло, - вынуждена сообщить Вам, что я не смогу воспользоваться Вашим любезным приглашением, и посетить «Зеленую Венецию». Герцог везет меня к себе в имение, и я обещала ему. Помните, что я люблю Вас несравнимо больше его, но, моя дорогая, я уверенна, Вы не будете скучать. И я обещаю побеспокоить Вас своим присутствием, если герцога призовет к себе его умирающая тетка, на наследство которой он рассчитывает. Нежно обнимаю Вас, мой ангел. Ваша Нинон».
Еще через несколько дней посыльный привез из армии записку от маршала. Увидев подчерк мужа, Анжелика обрадовалась и забеспокоилась одновременно: во-первых, она не ждала от него ответа, во-вторых, неужели Филипп собирается помешать ее планам? Но ведь гости уже приглашены!
Дрожащими пальцами маркиза развернула листок. В нескольких скупых фразах Филипп писал, что находит идею провести лето в Плесси удачной и надеется навестить семью в замке в самое ближайшее время – он получил небольшой отпуск и уезжает из армии на следующей неделе. Выбор гостей и слуг маршал оставлял за женой.
Филипп приедет в Плесси! – сердце бешено забилось. - Рада она этому или огорчена? Анжелика не могла понять и решила пока не думать об этом.
Немного успокоило ее лишь послание Молина. Со всевозможной почтительностью интендант извещал госпожу маркизу о том, что замок готов к приему хозяев: комнаты приведены в надлежащий вид, серебро начищено, провизия закуплена, а дорожки в саду расчищены и посыпаны песком. Старый барон посылает ей свое благословление – он будет счастлив, увидеть свою дочь и внуков снова.
Мой милый Молин! - с благодарностью подумала Анжелика, - он обо всем позаботился. В этой суматохе я совсем забыла написать отцу.
В последний момент Анжелика хотела оставить в Париже Шарля-Анри под присмотром нянек и Барбы - слишком уж он мал для таких длительных путешествий! Но Барба запротестовала, что было совсем на нее не похоже, и стояла на своем: «Мальчику необходим свежий воздух. Париж похож на душегубку! А до Плесси ехать всего три дня. И как она оставит без присмотра Флоримона и Кантора? Их наставники совсем не смотрят за мальчиками!». Наконец Анжелика сдалась, и семейство дю Плесси выехало в полном составе.
Прогулки в прохладе парковых аллей, завтраки на веранде, катания на лодках по каналам, верховая езда, игра в мяч, музицирование по вечерам в перерывах между картами и ужином, – ах, какой прекрасный голос у мадемуазель де Бриен! Гости были довольны – белоснежный замок словно околдовал их.
Изумрудные глаза хозяйки, очаровательной маркизы дю Плесси, таили в себе все сокровенные удовольствия «Зеленой Венеции», всю ее упоительную прелесть. Установившаяся в замке атмосфера легкого флирта, влюбленности, галантных манер и преклонения перед прекрасными дамами пьянила Анжелику и в то же время томила ее. Не смотря на радость, которую она испытывала, наблюдая, как беззаботно носятся по лужайкам Флоримон и Кантор, несмотря на ухаживания блистательных придворных, ее гостей, их комплименты и пылкие взоры, прекрасная маркиза была несчастна. И ожидаемое вскоре прибытие мужа, только усиливало ее терзания.
Филипп приехал в Плесси неожиданно, как и всегда. Анжелика навещала в этот день своего отца вместе с Ортанс, и сестры задержались в Монтелу почти до вечера. Узнав экипаж маркиза во дворе, молодая женщина почувствовала, как ее сердце бешено забилось – от радости и страха одновременно. Как и в тот раз!
Мужа она нашла в малой гостиной, в окружении гостей. Он слегка коснулся губами ее руки, задал несколько вопросов о ее самочувствии и детях, и, казалось, больше не обращал на жену никакого внимания.
Вместе с маркизом в Плесси приехали Пегилен де Лозен, де Бриен и де Лавальер, появлению которого Анжелика была не слишком рада.
Главной темой вечера, конечно же, стало положение на фронте. Деволюционная война, победоносно набиравшая обороты с конца мая 1667 года, и не думала заканчиваться. Король на некоторое время покинул расположение армии, чтобы присоединиться в Компьене к королеве (от имени которой и велась война). Благодаря затишью на передовой, некоторые придворные получили краткие отпуска и поспешили, не задерживаясь Париже, в свои близлежащие поместья.
- Итак, маршал, - обратилась к маркизу дю Плесси мадам де Севинье, - каковы наши шансы на успех? В начале войны король брал крепости одну за другой, но в последнее время нет никаких известий о новых победах…
- Первым победам, мадам, способствовало то, что испанцы не могли перевезти свои части во Фландрию по морю из-за плачевного состояния их флота. Сейчас на фронте некоторое затишье, но это не значит, что наше положение ухудшилось. Главная цель короля – Лилль. Прекрасно укрепленная крепость! Представьте, 27 бастионов, около двух тысяч солдат гарнизона. Если мы расколем этот крепкий орешек, Фландрия перейдет в руки французской короны.
Маршала засыпали вопросами:
- Голландия подписала мир с Англией. Всем известно, что сильная Испания им не нужна, ходят слухи о переговорах и даже о создании Тройственного союза между Англией, Голландией и даже Швецией. Они перетянули на свою сторону и Швецию! Правда это или нет? Насколько положение дел опасно? Что говорит об этом король?
Филипп успокаивающим жестом поднял руку:
- Конечно, Его Величество беспокоят переговоры между Испанией и этими странами. Но не думаю, что Голландия, Англия и Швеция образуют союз до конца этого года – им слишком сложно договориться. Пожалуй, единственное, чего стоит опасаться в ближайшее время - это шлюзы. Если испанцы успеют их открыть, равнины около Дандермонда превратятся в болото, в котором мы увязнем по уши.
Вмешались дамы. Их больше интересовали вопросы не политики, а фаворитизма:
- Армией всё еще командует маршал Тюренн? А как же принц Конде? - Дамы! Нашей армией командует Его Величество. Что касается монсеньора принца, нет сомнений, что король еще призовет его – впереди нас ожидает война за Франш-Конте. И я уверен, мы ее выиграем.
- Да здравствует король! – воскликнул Пегилен, чтобы завершить обсуждение военных баталий. - Да здравствует король! – грянул дружный хор собравшихся.
Отдав дань патриотизму и войне, гости перешли к обсуждению более занимательных новостей. Тем более в Париже, что не месяц, происходили весьма выдающиеся события.
Маркиз де Лавальер поведал благородному собранию о невиданном случае. Знаменитый врач и астролог Жан-Батист Дени перелил 15-летнему мальчику кровь овцы. Да-да, овцы! И, как утверждают, пациент всё еще жив.
- Я надеюсь, - не удержался и вставил Лозен, - мальчик не начал блеять?
Гости рассмеялись, а скептически настроенная Ортанс заверила собравшихся: - Я уверена, это всё противозаконно. Или в скором времени будет признано противозаконным. Скрещивать овцу с человеком – видано ли дело! Пусть упражняются на мышах!
- Но, моя дорогая, их не скрещивают, а лишь добавляют человеку недостающую кровь и берут ее у овцы. Подумайте, это может помочь раненым при значительной кровопотере!
- Некоторым нашим знакомым, - вполголоса заметил де Лавальер, сидящему рядом Филиппу, - больше подошла бы кровь козла. - Или свиньи. Я знаю и таких, - в тон маркизу ответил хозяин замка.
Анжелика, слышавшая этот диалог, еле удержалась, чтобы не прыснуть от смеха.
Разговор плавно перетекал с одной темы на другую: недавнее создание парижской обсерватории, полицейская магистратура, новая прогулочная аллея Гранд Кур, начинающаяся прямо от Тюильри – Ленотр как всегда на высоте. Постепенно беседа разделилась, часть мужчин вернулись к обсуждению военной диспозиции, дамы увлеклись слухами о взлете мадам де Монтеспан и ненадежности королевской любви.
Ночь вступала в свои права. Ее теплое дыхание проникло сквозь раскрытые двери гостиной стрекотанием кузнечиков и шелестом листвы. Оно колебало огонь свечей, рисуя причудливые тени на лицах. Ночь таила в себе загадку случайных взглядов, невидимых рукопожатий, многозначительных улыбок:
«Я очарован Вами, графиня!», «Сжальтесь, мадам, я у Ваших ног!», «Я жду Вас сегодня в моей спальне, барон!», «Я шлю Вам тысячу поцелуев!», - шептала, умоляла, завлекала летняя ночь.
И только прекрасная маркиза не слышала ее шепота. Она сидела в кресле, совершенная в своей красоте, словно принцесса в башне из слоновой кости. «Как это несправедливо», - думала Анжелика, - «всё вокруг наполнено любовью, и только от меня она отвернулась, только мои надежды предала».
Из задумчивости ее вывел голос маркиза: - Я хотел напомнить Вам, мадам, что в самое ближайшее время нас навестит монсеньор принц.
Анжелика вздрогнула, только сейчас она заметила, что комната опустела – гости разошлись, пожелав хозяевам приятной ночи. - Да-да, я помню, Филипп. И … и это всё, что Вы хотели мне сказать?
Казалось, он не понял ее вопроса. Поклонившись, маркиз вышел из гостиной, оставив жену наедине со своими мыслями и летней ночью.
В каждой семье есть свои секреты. Секреты, о которых не говорят. Кто-то молчит о почтенном отце семейства, случайно подавившимся супом; кто-то о богатой тетке, ушедшей в монастырь не по своей воле; кто-то о не похожем на родителей наследнике. Да, в каждой семье есть секреты. Но главное правило – о них молчат.
Принц Конде растянулся в кресле у камина и играл с маркизом в шахматы. Анжелика сидела подле них с вышиванием. Принц пребывал в мрачном настроении: дорога до замка далась ему нелегко – карету изрядно растрясло на пуатевинских ухабах, одна из лошадей подвернула ногу, и в довершение ко всему у принца разыгралась подагра.
- Черт бы побрал дороги в Вашем Пуату, маркиз. Я чувствую себя как перезревший виноград, из которого вот-вот сделают вино!
- Вы просто устали, монсеньор. Напрасно Вы отказались от охоты. Она развлекла бы Вас, - машинально ответил Филипп, обдумывая ход.
- Ну, уж нет. Гоняйтесь за оленями без меня. С моим коленом только и можешь, что сидеть у камина и вспоминать старые истории, если найдется кто-то, кто будет их слушать, - проворчал принц. И уже более миролюбивым тоном добавил, глядя на прекрасную маркизу:
- Красавица моя, Вы не бросите старого вояку?
Сидеть у камина, и слушать в который раз о битве при Рокруа, не входило в ее планы. Дом был полон гостей, которые всё прибывали и нуждались во внимании хозяйки. Белоснежный замок словно пробуждался ото сна. Маркиза послала принцу ослепительную улыбку, ища предлог для отказа.
- На днях приедет моя мать, монсеньор. Она давно хотела нас навестить и посылает Вам свое благословение, - отвлек внимание принца Филипп. - О, моя дорогая Алиса! Сколько же прошло лет? Когда-то Ваша мать была чертовски хороша собой, маркиз! Жаль, время безжалостно к женской красоте…
Маркиз скользнул взглядом по трости принца, его седине, морщинах на лбу, и тонко улыбнулся.
Тем временем Анжелика пришла в себя. Как! На ее голову свалится еще и старая маркиза?! И почему она узнает об этом только сейчас? - Но разве Ваша матушка не ушла в монастырь, Филипп? – сохраняя невозмутимое выражение лица, вмешалась Анжелика. - Да, довольно давно. Но духовное лицо может путешествовать. Тем более, она стала настоятельницей.
Я попала в заколдованный замок! Стоит мне появиться в Плесси, как кто-то из этого семейства непременно делает мою жизнь невыносимой. И лучезарно улыбнувшись, она поинтересовалась:
- Ваша матушка к нам надолго? - На пару недель.
Так, она испортит жизнь не только мне, но и всем нашим гостям.
- Ей хотелось посетить Ньельское аббатство, - любезно добавил Филипп.
О, конечно! Узнаю тетку, - подумала бывшая Маркиза Ангелов, - в аббатстве появился молодой настоятель?
- О, я как раз боялась, что наша суетная жизнь может смутить ее! Но это богоугодное дело … - Вы правы, мадам. Матушка в письме выразила надежду, что Вы непременно составите ей компанию, - смотря прямо в глаза жене, холодно улыбнулся маркиз.
Кажется, я убью ее. И если Филипп не уберет с лица это выражение спокойного торжества, ему тоже не поздоровится. Щеки болели от натянутой улыбки. Чтобы перевести разговор на другую тему, она обратилась к принцу:
- Вы ведь и раньше бывали в Ньоре, монсеньор? - Да, лет 15 назад. Старые, добрые времена. Помню, в Вашем замке собралось прекрасное общество. Балы, охота, катания на лодках. Господин де Турнель называл Пуату «Зеленой Венецией», и он был прав, черт возьми! Славные были времена…
О, да, - с горечью подумала Анжелика, - Фронда, Фуке, заговор против Мазарини, «король – это просто щенок, который смотрит на Вас преданными карими глазами», ларец с ядом, нищета, богатые, чванливые родственники и прекрасный презрительный кузен. Славные времена!
Тем временем Конде продолжал предаваться воспоминаниям.
Внезапно принц осекся и посмотрел на Анжелику. Та не могла произнести ни слова. Сейчас он, боготворивший ее, узнает правду и … Ей не в чем упрекнуть себя! Это они продались Фуке, предали короля. Это их проклятый заговор погубил ее жизнь, ее мужа… Но известно ли принцу, что она и есть та бедная родственница, замешанная в истории с ларцом? Что Филипп рассказал принцу о ее прошлом?
- Всё в порядке, монсеньор. Моя жена посвящена в наши семейные тайны, - быстро ответил Филипп. - Во всём виноват проклятый интендант! - продолжал, еще более распаляясь, принц, - он втянул нас в эту скверную историю. Паук, плетущий интриги, разрази его гром! Конде сильны на поле боя, а не в закулисных играх. Я служил и служу своему Отечеству!
И переведя дыхание, процедил: - Я всё думаю - странная, невероятная мысль! Я никогда не говорил Вам. Но вдруг всплывет этот проклятый ларец? Что если о нем узнает король? Что тогда?!
Лицо маркиза дю Плесси было непроницаемо: - Я нашел его. Ларец уничтожен. Свидетелей нет. Вы можете быть спокойны, монсеньор.
Принц Конде шумно выдохнул: - Я всегда верил в Вас, мой мальчик, - он отечески похлопал маркиза по плечу и откинулся на спинку кресла. - Я любил Вашего отца, он был предан мне, а я умею ценить верность. Но Вас, маркиз, Вас я люблю, как сына. Всегда помните об этом. - Ваша дружба – большая честь для меня, мой принц. И я не забуду этих слов.
Анжелика была смущена искренним тоном принца. Конде был порывист и пылок в выражении своих чувств, чем покорял друзей и нередко приобретал себе недругов. Молодая женщина чувствовала себя неловко, являясь свидетельницей этой почти семейной сцены.
Раньше, она не задумывалась, что войдя в семью Плесси, унаследует и тайны семьи, и дружеские связи, которые словно нити объединяли ее членов, заставляя совместно противостоять внешним угрозам. Филипп много раз твердил ей о том, что принадлежность его семье, его имени, налагает на нее обязанности, о которых ей не следует забывать, но до сегодняшнего вечера молодая маркиза не понимала смысла этих слов в полной мере. Я – маркиза дю Плесси, - подумала Анжелика, и добавила, - но я не одна из Плесси, я - чужая.
Тем временем, улыбнувшись какому-то воспоминанию, Конде спросил: - А что сталось с той «маленькой, серенькой перепелкой», Вашей бедной родственницей, которая так дерзко вела себя в тот вечер?
Маркиз пожал плечами: - Не знаю. Она выросла и, кажется, вышла замуж. Я больше никогда не встречал ее. - Жаль. Уже тогда в ней угадывалась красавица. Я предсказывал, что через несколько лет она станет опасной женщиной и будет сводить мужчин с ума…
Принц воспрял духом и вернулся к шахматной партии: - Маркиз, неужели Вы не заметили? Вы жертвуете своим ферзем! И я его съем, - хищно улыбнулся Конде, - шах!
Казалось, Филипп только этого и ждал. Резко выбросив руку вперед, он поставил мат: - Вы слишком увлеклись атакой и забыли об обороне, монсеньор. Шах и мат! - Проклятье! Я побежден! Но какие жертвы, - кивнул он на груду поверженных белых фигур. - На войне, как на войне, монсеньор. Жертвы всегда неизбежны, без них невозможно выиграть, - возразил маркиз.
Анжелика сидела, смотря на свое рукоделие, и не смела поднять глаз. Ее сердце разрывали смешанные чувства.
- Мы, кажется, утомили Вас своими разговорами, моя красавица, - заметил Конде, - маркиз, прошу, помогите мне подняться. Чертова подагра! - Я провожу Вас, - Филипп подал принцу руку. - Спокойной ночи, мадам. - Спокойной ночи, монсеньор.
Анжелика шла в свою комнату, и ей казалось, что еще немного, и она заплачет. Никогда не стоит ворошить прошлое, никогда. Хотелось бы верить, что ее жертвы были не напрасны.
- Пусть мадам извинит меня! Я бы никогда не посмела, - пролепетала Барба, помогая Анжелике надеть ночную рубашку, - но в замке гости, и я пришла вместо Жавотты, чтобы… - Что случилось? - В комнате Вашего мужа женщина. - Что?! Как это… Кто это?! - Я не знаю, мадам. Я подумала, что мадам лучше узнать… - Да-да, иди… - Мерзавец! - прошипела Анжелика, - сейчас я устрою ему такую войну! Такой маневр! Такие жертвы!
Она быстро накинула на себя пеньюар, на ходу подправила прическу, и вышла из комнаты.
В спальне Филиппа поперек кровати лежала совершенно обнаженная мадам де Субиз и играла бахромой балдахина. - Как?! Вы?! – воскликнула она, увидев в дверях Анжелику. - Да, я! А Вы, кажется, кое-что потеряли! - схватив одежду мадам де Субиз, сложенную на кресле, маркиза выбежала из комнаты и повернула ключ в замке.
- Немедленно выпустите меня отсюда! Вы не смеете! – шептала из-за двери застигнутая врасплох соперница. - Сладких снов. И не рассчитывайте с этих пор на мое гостеприимство, мадам! - спрятав свою ношу за портьеру, Анжелика отправилась разыскивать мужа.
Филипп был на втором этаже – он только что вышел из комнаты принца. Увидев жену, маркиз холодно поинтересовался:
- Мадам! Что Вы здесь делаете? В таком виде… - Я пришла оказать гостеприимство Его Высочеству, - с достоинством ответила маркиза, пристально взглянув в глаза мужу, и решительно двинулась к двери.
Филипп вскинул брови, прищурился и, наконец, с легкой улыбкой заметил: - Его Высочество уже отдыхает, моя дорогая.
Анжелика притворно вздохнула: - Как жаль! Но я все-таки попробую. Принц будет сердечно благодарен Вам. - Моя дорогая, мне кажется, Вы заигрались, - Филиппа не повысил голос, но в нем зазвучала угроза.
- В самом деле?! Я заигралась? – зашипела она на мужа. - Сегодняшние намеки принцу - что это? И Вы все еще не помните, что сталось с Вашей бедной родственницей? С этой «маленькой серенькой перепелкой»? Я собираюсь просветить принца на этот счет. На войне, как на войне, мой дорогой муж. И я наступаю! Ваше Высочество!
- Довольно! Я провожу Вас в Вашу комнату, мадам! – схватив за запястье, он потащил ее к лестнице.
***
Втолкнув жену в комнату, Филипп набросился на нее, еле сдерживая себя:
- Вы не понимаете или только делаете вид, что не понимаете?! - начал было маркиз, но не сумев высказать всё разом, выдохнул и попробовал сначала, - Чего Вы добивались? Чтобы принц узнал, какова Ваша роль в истории с ларцом?! Подлая Вы лицемерка!
- Я всегда была честна с монсеньором принцем! – гордо вскинула голову Анжелика и, против воли, вспомнив их разговор в отеле дю Бортрей, закусила губу.
- В самом деле?! Пожалуй, я ошибся, и стоило поступиться честью семьи ради удовольствия раскрыть глаза принцу на Вашу истинную сущность!
Дуэль складывалась не в ее пользу.
- Если Вы о шан… об истории с ларцом, - быстро поправилась она, - то Конде она никак бы не затронула. У меня и в мыслях не было втереться к нему в доверие, чтобы потом вести двойную игру!
- И тем не менее, история с … с этими документами касалась в большей мере принца, чем моего покойного отца.
Анжелика решила идти ва-банк:
- Я была уверена, что Вы не допустите обнародования этой истории, Филипп. Что из-за благородства и этих Ваших представлений о чести, Вы не будете никого вмешивать в эту историю и согласитесь на все мои условия.
- Вы снова пытаетесь подкупить меня! Но, предупреждаю, у Вас не выйдет, мадам!
- Да что Вы, в конце концов, от меня хотите?! – взорвалась она. – Чтобы я каялась до конца жизни? Может мне еще нацепить на себя вериги и пешком отправится на постриг в Ньельское аббатство?! Извольте, если только Ваша матушка составит мне компанию!
- Ньельское аббатство – это мужской монастырь, мадам, - не в силах сдержать улыбку, напомнил жене Филипп.
Анжелика рассмеялась и, поскольку, градус ссоры несколько спал, то уже более миролюбивым тоном она поинтересовалась:
- Кстати, о моральном облике, Филипп. А что Вы стали себе позволять? Знаете ли Вы, кого я обнаружила сегодня в Вашей спальне? - Вы были в моей спальне?! – поразился маркиз. - Да, была! И нашла на Вашей постели мадам де Субиз. Обнаженную мадам де Субиз! - Мой Бог! - рассмеялся маркиз. – Клянусь, она – сумасшедшая баба! - Вы еще смеетесь?! Я придушу Вас этой подушкой! – взвилась Анжелика. - Поберегите силы, я скоро вернусь. - Не волнуйтесь, она никуда не денется, я заперла ее. - Что?! Отдайте мне ключ. - Ни за что! - Ключ, мадам! - Обыщите меня! - Ключ!!! - Боже! Что это за крики?
Они замолчали и услышали вопли несчастной – она колотила в дверь, стараясь привлечь внимание соседей.
Филипп выругался и бросился из комнаты. Анжелика поспешила за ним. Рядом с дверью в спальню маркиза уже собрались разбуженные гости. Кто-то предлагал ломать дверь, кто-то советовал мадам де Субиз прыгать из окна, а два лакея лихорадочно перебирали связку запасных ключей, пытаясь подобрать нужный.
- Она сошла с ума? Что она здесь делает? - шепотом поинтересовалась мадам де Севинье у подошедшей Анжелики. - Кто поймет этих женщин, мадам? - ласково улыбнулась маркиза дю Плесси и доверительным шепотом добавила, - мы с Филиппом были в моей спальне, когда услышали ее крики.
Анжелика знала, что Филипп пристально смотрит на нее, но не поворачивала головы.
Наконец ключ подобрали, и на пороге своей временной тюрьмы возникла мадам де Субиз. Не найдя другой одежды, она завернулась в простыню и стала похожа на древнеримскую богиню с пылающим взором. Образ портили только растрепанные волосы и красный от слез кончик носа.
- Благословенные боги! – воскликнул Пегилен, никогда не терявший присутствия духа, - мы на Олимпе! Мадам, какая богиня вселилась в ваше прелестное тело? Венера? Нет, по Вашему воинственному виду, я заключаю, что это Диана…
- Шут, - бросила ему мадам де Субиз, которая была готова провалиться на месте. Скользнув полным ненависти взглядом по чете дю Плесси и подобрав свою простыню, она гордо прошествовала по коридору.
- Дамы и господа, прошу всех успокоиться. Мадам ошиблась комнатой. Инцидент исчерпан.
- Ах, - не унимался Пегилен, - я, пожалуй, прогуляюсь под окнами. Вдруг в вашем волшебном замке живет прекрасная Рапунцель, и я заберусь в ее девичью спальню минуя двери – они так не надежны! - Вы неисправимы, Лозен!
Придворные стали расходиться, перешептываясь, не в силах сдержать смешки. Да, каникулы в «Зеленой Венеции» обещали быть увлекательными. Чего же ждать от завтрашней охоты?
- Вы думаете, эта выходка сойдет Вам с рук? - тихо поинтересовался Филипп. - Полагаю, что коридор не самое подходящее место для выяснения отношений, - парировала Анжелика. - Идемте.
Пропустив жену вперед, он замешкался всего на секунду, когда дверь перед его носом захлопнулась. Послышался лязг задвижки.
- Зря Вы решили со мной поиграть, мадам. - Я думаю, Вам пора к себе. Завтра утром начнется охота. - Немедленно откройте дверь! - Тише! Вы перебудите наших гостей, - напомнила ему Анжелика, - доброй ночи, маркиз.
Филипп, оценив возможные последствия своей настойчивости, и пообещав себе, что эту охоту жена не забудет еще долго, выругавшись, все же ушел.
В окно попал маленький камешек. Анжелика выглянула и увидела внизу Пегилена.
- Что Вы здесь делаете? - поинтересовалась она. - Ищу свою Рапунцель. Будьте любезны, мадам, спустите мне Вашу роскошную косу! - Поищите ее лучше в комнате мадам де Субиз, - весело посоветовала Анжелика, - бедняжка нуждается в утешении.
Закрыв окно, Анжелика растянулась на широкой кровати и мгновенно уснула. Ей приснилась дверь, к которой она никак не могла подобрать ключи.
Прости друг, если разочарую. Но да, спал, с самых юных лет. :))
Мда. Жоффрей на корабле вечно в платке ходил. Как весело было. Разыгрывать себя в постелях гномиками)))Daria пишет:
цитата:
Я тебе еще более страшную вещь скажу: иногда он спал в бигудях.
Тряпочки.Leja пишет:
цитата:
А волосы он себе нигде не выщипывал?
Вот я спрашивала, когда увидела его на картине с лоснящейся грудью. Анжелику эпилировали все тело. В Древнем Риме почти вся знать делала это. А Людовик себя отождествлял богом Аполлоном или из этой серии, почему бы и нет. Он же мылся , а обтирался, волосы мешают.
Отправлено: 13.01.11 19:15. Заголовок: Psihey пишет: 1) в ..
Psihey пишет:
цитата:
1) в фан-фике А. думает: "Я - маркиза дю Плесси, но я не одна из Плесси, я - чужая". По моим ощущениям, на момент лета 67-го, это так.
Она пока себя чувствует шоколадницей и какая она Плесси.Psihey пишет:
цитата:
считать ли лицемерием то, что Анжелика любезничает с Конде и в то же время, без всяких угрызений совести собиралась обнародывать историю с ларцом, от которой принцу бы не поздоровилось?
Со словом "манипуляция" не соглашусь. Она никогда не манипулировала. Конечно она пользовалась своей красотой. но редко. Мне особенно импонирует Анж в этот период. уж больно прагматична и не сумасбродна. Лицемерие,нет, выгода для себя.
Мне в свете фанфика она особенно любопытной показалась. На Красной Шапочке тут такая куцая шапочка, что я ее сначала совсем не заметила, думала-куда делась? А учитывая намек Лавальера - случайно не "чепец за мельницу"? Вот до чего дошло.
то, что озвучивает Лавальер - это, конечно, психоаналитическая трактовка сказки. Но он же "негодник", ему простительно:) А что вы думаете о Красной шапочке и Анжелике? Она же дразнила, провоцировала Филиппа в сексуальном плане или только мне так кажется?
Все даты в формате GMT
2 час. Хитов сегодня: 30
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
А волосы он себе нигде не выщипывал?
Жоффрей на корабле вечно в платке ходил. Как весело было. Разыгрывать себя в постелях гномиками)))Daria пишет: 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума